Дни Арнольда Каца в Новосибирске

Открытие нынешнего, уже 54-го, симфонического сезона Новосибирской филармонии в одной из своих главных составляющих прошло под знаком Арнольда Михайловича Каца. Напомню: 18 сентября ему исполнилось бы 85 лет. В эти дни были открыты мемориальные доски: одна на доме, в котором долгие год (1970 — 2007) жил Маэстро, другая — в Камерном зале филармонии, где состоялся концерт памяти замечательного дирижера.

И, конечно же, события памятных дней нельзя даже представить без участия главного детища Арнольда Каца — симфонического оркестра Новосибирской филармонии. Концерты этого, обладающего высокой академической репутацией, коллектива прошли 12 и 13 сентября в Доме ученых СО РАН и во Дворце культуры железнодорожников. Были исполнены произведения различных жанров и эпох: Концерт для скрипки с оркестром Ре мажор Бетховена и Симфония № 10 Шостаковича.

Для постоянных слушателей оркестра, его давних почитателей и сами концерты, и прозвучавшие в них опусы воспринимались своеобразным восстановлением «связи времен», соединением прошлого и настоящего: прошлого «с Кацем», настоящего — «без Каца». Это обстоятельство придавало концертам явно ощутимый ностальгический оттенок.

Кончина Маэстро завершила длившуюся пятьдесят один год, замечательную во всех отношениях эпоху деятельности коллектива — эпоху «бури и натиска», насыщенную необычайной творческой динамикой, отмеченную замечательными творческими событиями и художественными открытиями. За это время некогда рядовой провинциальный оркестр поднялся до исполнительского уровня, ранее показательного только для столичных музыкальных коллективов.

Это была эпоха и особых отношений дирижера и оркестра. В истории исполнительского искусства всегда были и есть коллективы (их не так уж много), в которых исполнители (музыканты или актеры) связаны со своими лидерами наиболее тесными узами. Лидеры формируют их миропонимание, художественные вкусы и пристрастия, иерархию творческих ценностей и многое другое. Таковым был оркестр Новосибирской филармонии времени Каца. Коллектив и его руководитель представляли собой совершенную, нерасчленимую творческую систему, каждый из элементов которой не мог существовать без другого.

Следует отметить и еще один нюанс. Кац для Новосибирска, конечно же, был не просто талантливым дирижером. Масштаб его личности далеко выходил за эти рамки. Он представлял ту часть нашей художественной интеллигенции, которая формировала и формирует культурную среду города. Со временем Маэстро стал знаковой фигурой, во многом определяющей лицо Новосибирска, его имидж не только во всероссийском, но и европейском измерениях.

В свете изложенного становится понятной и естественной та тревога о судьбах оркестра «без Каца», появление тех многочисленных вопросов, которыми задавались и которые активно обсуждались творческим сообществом города: «Что же дальше?», «Кто возглавит оркестр, не будут ли сразу или постепенно утрачены складывающиеся десятилетиями художественные, организационные, да и просто бытовые, житейские традиции, сохранятся ли на прежнем уровне контакты оркестра и его слушателей, не потеряет ли коллектив репутацию одного из лучших симфонических оркестров?…»

Часть этих вопросов была снята в сентябре 2007 года, когда предложение Новосибирского оркестра стать его художественным руководителем и главным дирижером принял Гинтарас Ринкявичус. Это был 52-й сезон существования оркестра и первый сезон без участия Каца. Его памяти и были посвящены эти сентябрьские концерты. Далее, в феврале 2008 года, под руководством Ринкявичуса состоялось европейское турне коллектива (Франция, Бельгия, Швейцария).

Возвращаясь сегодня к событиям тех лет, все более утверждаешься в мысли о том, что в своих поисках лидера коллектив оркестра в конечном счете «попал в десятку», пригласив после определенного периода размышлений этого замечательного музыканта и дирижера, известного в российском и европейском музыкальном мире.

И все же, несмотря на всю свою значимость, отмеченные выше концерты только приоткрыли перспективы его последующего существования. Лично для меня последние сомнения в том, что Новосибирский академический филармонический оркестр продолжает развиваться как яркое художественно-творческое явление, обладающее высоким потенциалом, были сняты после его выступлений в апреле текущего года в Санкт-Петербурге и Москве. Прежде всего, следует отметить прекрасное исполнение оркестром (оно транслировалось по каналу «Культура») Пятой симфонии Чайковского.

Творение великого русского композитора было сыграно именно как произведение симфоническое, с присущей этому жанру драматургией интонационного развития, раскрытого через логические и временные соотношения разделов и частей. Важно и то, что во всех своих нюансах это была симфония, написанная Чайковским с характерной для композитора трактовкой тембров, что поставило перед оркестром и дирижером ряд непростых задач. Дело в том, что музыкальная образность этой масштабной трагедии формируется доведенной до предела дифференциацией оркестровых групп. В этих образно-тембровых перекличках блестяще показали себя все группы оркестра. Особо хочется отметить, что столь серьезное испытания с честью выдержала и духовая группа оркестра. Она заслуживает особых слов благодарности.

Заложенный в произведении конфликт был раскрыт исполнителями в полной мере, с той степенью убедительности, когда уже слушатель, находясь во власти звучащей материи, сам вовлекается в поток музыкального действа.

От столичных концертов легко перекидывается мостик к концертам сентябрьским. Последние как бы подвели черту под двумя годами «притирки» оркестра и его руководителя.

Комментируя концерт в ДКЖ, хочется вернуться к ранее высказанной мысли о связи времен. Скрипичный концерт Бетховена прозвучал в исполнении Алены Баевой. Сейчас мало кто помнит о том, что ее конкурсная история началась в Новосибирске, где в 1995 году десятилетняя Алена завоевала первую премию на I Международном конкурсе юных скрипачей. Эта история продолжилась далее на конкурсных выступлениях в Германии, Польше, Москве, Японии. Сегодня она выступает в лучших концертных залах мира с сольными концертами, а также с замечательными коллективами и дирижерами. В сентябре 2004 года Алена Баева была приглашена Арнольдом Кацем для участия в открытии 49-го сезона Новосибирского оркестра и выступила со Скрипичным концертом Брамса.

С точки зрения технического прочтения бетховенский Концерт был исполнен безупречно. Таковым же в целом нужно признать соотнесенность в звучании скрипки и оркестра. Их диалог раскрыл слушателям присущие произведению изящество, простоту, трогательность и глубину чувств. Правда, на мой взгляд, Алене не всегда удавалось проникнуть в то, что можно определить словами «бетховенская энергия» и что приближает этот концерт к столь любимому Бетховеном жанру симфонии.

Кульминацией концерта, безусловно, стало исполнение 10-й Симфонии Шостаковича. Если бетховенский Концерт — довольно «редкий гость» в мире новосибирской музыки (в последний раз он был сыгран Вадимом Репиным в сентябре 2000 года на открытии 45-го сезона), то 10-я Симфония — одно из наиболее часто звучащих у нас произведений. Новосибирские ценители искусства помнят, что она постоянно внедрялась Кацем в программы оркестра и входила в круг его особенно любимых произведений.

«В Десятой симфонии, — отмечал Маэстро, — особенно сильно проявилось стремление преломить образ мира через страдание личности, изнутри, через «я». Нужно ли говорить о том, что включение в программу концертов данной симфонии в эти памятные дни стало еще одним знаком внимания к ушедшему дирижеру.

Исполнение симфонии в полной мере раскрыло мастерство Гинтараса Ринкявичуса — не только одаренного природой талантливого музыканта, но музыканта, в полной мере владеющего «духом» своего ремесла. Как известно, в это понятие Леопольд Ауэр вносил любовь профессионала ко всем мелочам своего искусства, интуитивную способность к охвату всех технических тонкостей, к восприятию всех оттенков музыкальной мысли.

Выше всяких похвал был оркестр. Он предстал перед нами мощной по выражению эмоций, технически слаженной «виртуозной машиной», властно вовлекающей слушателей в сложный, трагически углубленный мир композитора, подлинный мир его переживаний, мир Катастрофы и Спасения. Это был необычайный по силе своего воздействия прорыв, втягивающий всех находящихся в концертном зале в эпицентр высочайшего эмоционального и интеллектуального напряжения, почти материального ощущения очищающей душу музыкальной трагедии, то, что можно назвать трагедийным катарсисом.

Прошедшие дни, так или иначе связанные с именем Арнольда Каца, показали, что Новосибирский симфонический оркестр открыл еще одну главу своей творческой жизни. В ней мы найдем и многолетний опыт предшествующего времени, и заложенные Маэстро традиции, безусловно, заметим и художественные идеи, привнесенные уже Гинтарасом Ринкявичусом. И это замечательно, поскольку только в своем синтезе эти начала способны сегодня придать жизни нашего замечательного коллектива новые творческие импульсы.