На юбилейной оси
10 октября 2016
Два концерта, прошедшие в Новосибирской филармонии в сентябре 2016 года, ознаменовали начало симфонического сезона. Концерты имели особый смысл, будучи объединенными личностями Дмитрия Шостаковича и Арнольда Каца. Сентябрьское 110-летие со дня рождения первого из них – еще один повод проакцентировать крупнейшую фигуру автора 15 симфоний. Харизматичный Арнольд Кац – для российской культуры имя весьма значимое, и памяти прекрасного дирижера по традиции уже в течение почти десяти лет посвящаются первые в каждом сезоне концерты оркестровых коллективов Новосибирска.
Обоих музыкантов связывало многое. Для Арнольда Каца Шостакович был, пожалуй, самым главным отечественным композитором ХХ века. Свою дирижерскую карьеру в Новосибирске Кац начал с его Десятой симфонии, впоследствии исполнив все пятнадцать. Шостакович, в свою очередь, высоко ценил искусство новосибирского дирижера, и особой творческой близостью двух музыкантов оказался отмечен 1966 год, когда Арнольд Михайлович стал вторым в мире смельчаком (после Кирилла Кондрашина), исполнив в Новосибирске опальную и нелюбимую властью 13-ю симфонию Шостаковича в присутствии автора.
Новосибирск стал еще одной связующей нитью между этими великими музыкантами. В жизни Шостаковича связи с Новосибирском весьма заметны. Он был здесь не раз, впервые – в годы Великой Отечественной войны. В конце июня 1942 года композитор прожил в Новосибирске месяц, общался со своими ленинградскими друзьями – дирижером Евгением Мравинским, лектором и музыковедом Иваном Соллертинским, композитором и уче-
ником Георгием Свиридовым и другими, эвакуироваными в Новосибирск музыкантами. Тогда же он присутствовал на новосибирской премьере своей Седьмой симфонии (под управлением Мравинского), которая далее прозвучала здесь в исполнении ленинградского оркестра еще семь раз.
Для Каца Новосибирск – главный город всей его жизни, в котором маэстро удалось осуществить столь многое, что его имя сразу же было увековечено в названии нового Большого концертного зала Новосибирской филармонии, построенного и открытого (увы, после кончины маэстро) в сентябре 2013 года. Об Арнольде Каце можно сказать очень многое. О его решительности и настойчивости в отстаивании интересов оркестра, о непримиримости в принципиальных творческих вопросах, о трепетном и бережном отношении к молодым талантам, о желании открывать новую музыку, если она талантлива. Целеустремленный, обладающий огромной волей и чрезвычайно сильным магнетизмом – так писали о нем те, кто хорошо его знал.
Именно Кац, как хорошо известно, в далеком 1956-м основал Новосибирский симфонический оркестр и был его бессменным руководителем в течение полувека – случай поистине уникальный! В январе 1995 года опять же по инициативе Каца возник ансамбль солистов «Новосибирская камерата», в состав которого вошли ведущие струнники – артисты симфонического оркестра.
Оба эти коллектива юбиляры: «Камерата» отметила свои двадцать лет в прошлом году, симфонический оркестр – в нынешнем. Коллектив в этот год активно гастролировал – в Италии, Испании и Германии, выступил
в Петербурге, стал уже в третий раз базовым коллективом Транссибирского Арт-фестиваля Вадима Репина, проходящего в Новосибирске.
Одной из кульминаций 2016 года стал большой юбилейный концерт, который прошел 29 марта в новосибирском Государственном концертном зале имени Каца. Руководил оркестром Гинтарас Ринкявичюс, солистом выступил победитель XV Международного конкурса имени Чайковского пианист Дмитрий Маслеев. Необычным стал концерт оркестра (под управлением Алексея Людмилина) на Центральной площади города Новоалтайска 18 июня 2016 года – на том самом месте, где шестьдесят лет назад состоялось первое выступление новосибирского оркестра.
Два основанных Кацем коллектива и открыли цикл своих выступлений в 61-м филармоническом сезоне Новосибирска. 17 сентября прозвучали два весьма часто исполняемых опуса Шостаковича – Первый фортепианный концерт и Восьмая симфония.
Концерт, созданный 27-летним композитором, обычно воспринимается в скерцозно-пародийном ключе – и на это есть основания. Сочинение, воспроизводящее необарочный состав (клавир, труба соло и струнные), сталкивает аллюзии на венских классиков с разухабисто звучащими польками, галопами и интонациями блатной песенки эпохи НЭПа – такая пестрота в свое время шокировала Сергея Прокофьева, обнаружившего в этом недостаток вкуса и нетребовательность к отбору интонационного материала, на что он в свое время попенял молодому Шостаковичу. Но строгость Прокофьева на самом деле означает «всего лишь» принципиальную несовместимость эстетических платформ двух классиков ХХ столетия. Бесстрашное отношение к банальности роднит Шостаковича с его кумиром Густавом Малером, как и демонстративная стилевая пестрота – здесь банальное и возвышенное идут рука об руку от начала до конца.
Лукас Генюшас, серебряный медалист XV Международного конкурса имени Чайковского, практически ровесник автора, сыграл концерт уверенно и точно – полетным звонким звуком, местами (в 3-й части) достигая и драматизма, и глубины. И в этом с ним был солидарен Гинтарас Ринкявичюс, трактующий это сочинение не как «легкий» опус, но пытающийся обнажить в нем глубокий и даже драматический подтекст. Это явственно ощущалось в напористо-стихийной звуковой подаче у струнных, в их неоднократных неистовых fortissimo. Партию трубы безупречно исполнил солист оркестра Иван Коробань.
Зал, заполненный на 100 процентов, не шелохнувшись, прослушал монументальную Восьмую. Этот рожденный ужасами войны музыкальный триллер Шостаковича переполнен устрашающими кульминациями и осмысливает трагически-беспощадную суть Времени, развертываясь от глубочайшей скорби и боли через жуткое наступление Зла к робкой надежде на спасительное умиротворение.
Дирижерский жест Ринкявичюса сдержан, будучи наполнен внутренним темпераментом. «Мощное энергетическое поле»,– когда-то написал Владимир Калужский, художественный руководитель Новосибирской филармонии, об Арнольде Каце. Я с удовольствием переадресую эту характеристику его преемнику – глубокому, яркому музыканту Гинтарасу Ринкявичюсу, десятый год поддерживающему высочайшую репутацию новосибирского оркестра. Он сумел так выстроить драматургический рельеф симфонии, что каждая кульминация, являясь грандиозным динамическим пиком, усиливалась и перекрывалась последующей – и еще более страшной. После этого поистине прекрасного выступления маэстро долго поднимал для оваций всех солистов оркестра, отдавая дань их мастерству.
Концерт 21 сентября открыл абонемент «Новосибирской камераты» и представил фигуру Шостаковича в окружении его старшего современника Глазунова и великого предшественника Чайковского. Этих композиторов объединил образ Петербурга-Ленинграда – кстати, города юности Каца. Хорошо знакомые сочинения (Вальс из струнной Серенады Чайковского, Антракт из «Раймонды» Глазунова, Романс Шостаковича из кинофильма «Овод») чередовались с менее известными. Одно из открытий – ранний опус Шостаковича «Две пьесы для струнного ок-
тета» – спутник прославившей юного музыканта Первой симфонии. Довольно развернутый диптих с эмоционально многоплановой Прелюдией и антиромантическим супердиссонантным Скерцо еще раз подчеркнул полную
творческую зрелость 19-летнего гения, а в совокупности с бытовыми танцевальными миниатюрами из музыки к кинофильмам и спектаклям – его многоликость и возможность «зацепить» тем или иным сочинением практически любого слушателя.
Музыканты ансамбля обошлись без дирижера (эта возможность предполагалась Кацем изначально). «Новосибирская камерата», конечно, двухформатна – это и ансамбль с возможностью различных группировок солистов, и одновременно камерный струнный оркестр – и музыканты во главе со своим нынешним руководителем Фабио Мастранджело умело используют эти возможности, будучи в состоянии исполнить и крупные сочинения барокко, и эстрадные миниатюры ХХ века, и многое другое.
Обоих музыкантов связывало многое. Для Арнольда Каца Шостакович был, пожалуй, самым главным отечественным композитором ХХ века. Свою дирижерскую карьеру в Новосибирске Кац начал с его Десятой симфонии, впоследствии исполнив все пятнадцать. Шостакович, в свою очередь, высоко ценил искусство новосибирского дирижера, и особой творческой близостью двух музыкантов оказался отмечен 1966 год, когда Арнольд Михайлович стал вторым в мире смельчаком (после Кирилла Кондрашина), исполнив в Новосибирске опальную и нелюбимую властью 13-ю симфонию Шостаковича в присутствии автора.
Новосибирск стал еще одной связующей нитью между этими великими музыкантами. В жизни Шостаковича связи с Новосибирском весьма заметны. Он был здесь не раз, впервые – в годы Великой Отечественной войны. В конце июня 1942 года композитор прожил в Новосибирске месяц, общался со своими ленинградскими друзьями – дирижером Евгением Мравинским, лектором и музыковедом Иваном Соллертинским, композитором и уче-
ником Георгием Свиридовым и другими, эвакуироваными в Новосибирск музыкантами. Тогда же он присутствовал на новосибирской премьере своей Седьмой симфонии (под управлением Мравинского), которая далее прозвучала здесь в исполнении ленинградского оркестра еще семь раз.
Для Каца Новосибирск – главный город всей его жизни, в котором маэстро удалось осуществить столь многое, что его имя сразу же было увековечено в названии нового Большого концертного зала Новосибирской филармонии, построенного и открытого (увы, после кончины маэстро) в сентябре 2013 года. Об Арнольде Каце можно сказать очень многое. О его решительности и настойчивости в отстаивании интересов оркестра, о непримиримости в принципиальных творческих вопросах, о трепетном и бережном отношении к молодым талантам, о желании открывать новую музыку, если она талантлива. Целеустремленный, обладающий огромной волей и чрезвычайно сильным магнетизмом – так писали о нем те, кто хорошо его знал.
Именно Кац, как хорошо известно, в далеком 1956-м основал Новосибирский симфонический оркестр и был его бессменным руководителем в течение полувека – случай поистине уникальный! В январе 1995 года опять же по инициативе Каца возник ансамбль солистов «Новосибирская камерата», в состав которого вошли ведущие струнники – артисты симфонического оркестра.
Оба эти коллектива юбиляры: «Камерата» отметила свои двадцать лет в прошлом году, симфонический оркестр – в нынешнем. Коллектив в этот год активно гастролировал – в Италии, Испании и Германии, выступил
в Петербурге, стал уже в третий раз базовым коллективом Транссибирского Арт-фестиваля Вадима Репина, проходящего в Новосибирске.
Одной из кульминаций 2016 года стал большой юбилейный концерт, который прошел 29 марта в новосибирском Государственном концертном зале имени Каца. Руководил оркестром Гинтарас Ринкявичюс, солистом выступил победитель XV Международного конкурса имени Чайковского пианист Дмитрий Маслеев. Необычным стал концерт оркестра (под управлением Алексея Людмилина) на Центральной площади города Новоалтайска 18 июня 2016 года – на том самом месте, где шестьдесят лет назад состоялось первое выступление новосибирского оркестра.
Два основанных Кацем коллектива и открыли цикл своих выступлений в 61-м филармоническом сезоне Новосибирска. 17 сентября прозвучали два весьма часто исполняемых опуса Шостаковича – Первый фортепианный концерт и Восьмая симфония.
Концерт, созданный 27-летним композитором, обычно воспринимается в скерцозно-пародийном ключе – и на это есть основания. Сочинение, воспроизводящее необарочный состав (клавир, труба соло и струнные), сталкивает аллюзии на венских классиков с разухабисто звучащими польками, галопами и интонациями блатной песенки эпохи НЭПа – такая пестрота в свое время шокировала Сергея Прокофьева, обнаружившего в этом недостаток вкуса и нетребовательность к отбору интонационного материала, на что он в свое время попенял молодому Шостаковичу. Но строгость Прокофьева на самом деле означает «всего лишь» принципиальную несовместимость эстетических платформ двух классиков ХХ столетия. Бесстрашное отношение к банальности роднит Шостаковича с его кумиром Густавом Малером, как и демонстративная стилевая пестрота – здесь банальное и возвышенное идут рука об руку от начала до конца.
Лукас Генюшас, серебряный медалист XV Международного конкурса имени Чайковского, практически ровесник автора, сыграл концерт уверенно и точно – полетным звонким звуком, местами (в 3-й части) достигая и драматизма, и глубины. И в этом с ним был солидарен Гинтарас Ринкявичюс, трактующий это сочинение не как «легкий» опус, но пытающийся обнажить в нем глубокий и даже драматический подтекст. Это явственно ощущалось в напористо-стихийной звуковой подаче у струнных, в их неоднократных неистовых fortissimo. Партию трубы безупречно исполнил солист оркестра Иван Коробань.
Зал, заполненный на 100 процентов, не шелохнувшись, прослушал монументальную Восьмую. Этот рожденный ужасами войны музыкальный триллер Шостаковича переполнен устрашающими кульминациями и осмысливает трагически-беспощадную суть Времени, развертываясь от глубочайшей скорби и боли через жуткое наступление Зла к робкой надежде на спасительное умиротворение.
Дирижерский жест Ринкявичюса сдержан, будучи наполнен внутренним темпераментом. «Мощное энергетическое поле»,– когда-то написал Владимир Калужский, художественный руководитель Новосибирской филармонии, об Арнольде Каце. Я с удовольствием переадресую эту характеристику его преемнику – глубокому, яркому музыканту Гинтарасу Ринкявичюсу, десятый год поддерживающему высочайшую репутацию новосибирского оркестра. Он сумел так выстроить драматургический рельеф симфонии, что каждая кульминация, являясь грандиозным динамическим пиком, усиливалась и перекрывалась последующей – и еще более страшной. После этого поистине прекрасного выступления маэстро долго поднимал для оваций всех солистов оркестра, отдавая дань их мастерству.
Концерт 21 сентября открыл абонемент «Новосибирской камераты» и представил фигуру Шостаковича в окружении его старшего современника Глазунова и великого предшественника Чайковского. Этих композиторов объединил образ Петербурга-Ленинграда – кстати, города юности Каца. Хорошо знакомые сочинения (Вальс из струнной Серенады Чайковского, Антракт из «Раймонды» Глазунова, Романс Шостаковича из кинофильма «Овод») чередовались с менее известными. Одно из открытий – ранний опус Шостаковича «Две пьесы для струнного ок-
тета» – спутник прославившей юного музыканта Первой симфонии. Довольно развернутый диптих с эмоционально многоплановой Прелюдией и антиромантическим супердиссонантным Скерцо еще раз подчеркнул полную
творческую зрелость 19-летнего гения, а в совокупности с бытовыми танцевальными миниатюрами из музыки к кинофильмам и спектаклям – его многоликость и возможность «зацепить» тем или иным сочинением практически любого слушателя.
Музыканты ансамбля обошлись без дирижера (эта возможность предполагалась Кацем изначально). «Новосибирская камерата», конечно, двухформатна – это и ансамбль с возможностью различных группировок солистов, и одновременно камерный струнный оркестр – и музыканты во главе со своим нынешним руководителем Фабио Мастранджело умело используют эти возможности, будучи в состоянии исполнить и крупные сочинения барокко, и эстрадные миниатюры ХХ века, и многое другое.