От Дон Жуана до Утесова

«Му-му» в стиле джаз

Есть музыкальные произведения сродни математическим формулам, восприятие и понимание которых требует недюжинной силы ума и специальной подготовки. Это безупречное лакомство для знатоков и меломанов. К счастью, есть и музыкальные композиции иного толка, понятные и любимые всеми.

Последняя программа «Сибирского диксиленда» была построена именно на подобном доступном душевном музыкальном материале. Название вечера «Теа-джаз» напрямую апеллирует к эстрадно-музыкальным представлениям и одноименному оркестру Леонида Утесова, считавшегося в 1930-х годах главным советским джазменом. Секрет успеха театрального джаза Леонида Утесова заключался, по мнению музыковедов, в освоении искусства синтеза. Исполнитель ловко сочетал, как тогда казалось, несочетаемое — песни, театр и джаз. В каждом номере теа-джаза имелись все признаки театрального спектакля. Музыканты-инструменталисты сами становились актерами (разыгрывали диалоги, мимические сценки, покрикивали, пританцовывали), увеличивая взаимопроникновение искусств.

«Сибирский диксиленд» обычно работает в отличной от теа-джазовой стилистике. «Меня раньше театральный джаз особо не привлекал, — рассказывает руководитель джаз-оркестра Сергей Гершенович. — Но как-то в гостях у известного коллекционера Вадима Ивановича Суховерхова я послушал записи 1930-х годов — тот самый теа-джаз в исполнении Утесова — и решил обязательно сделать в этом стиле программу. Это было уникальное явление в музыке. При «совке» эстрадные исполнители стояли на сцене, как прибитые. Шаг влево, шаг вправо — все было запрещено. А теа-джаз Утесова использовал элементы шоу на всю катушку. Я, вообще-то, не сторонник шоу, но в случае театрального джаза это действительно смотрится органично. Создание программы «Теа-джаз» стало для «Сибирского диксиленда» чистой воды экспериментом, хотя однажды на гастролях мы уже пробовали делать номера в этом стиле — тоже в качестве нового опыта. Но тогда мы работали собственными силами, без вокалистов. Идея поработать с исполнителями появилась совсем недавно — месяца два назад. И, конечно, я сразу подумал о своих любимых актерах — Зое Тереховой и Коле Соловьеве».

Вместе с поющими артистами музыканты «Сибирского диксиленда» смогли пойти по утесовскому пути, на протяжении двух отделений чередуя инструментальные композиции с песенно-театральными номерами. «Современным эстрадникам, конечно, легко открывать рот под фонограмму и в то же время прыгать, бегать, кувыркаться, а нам, джазовым музыкантам, это немного тяжеловато. Но в «Теа-джазе» мы могли себе позволить и поиграть от души, и немного похулиганить», — уверяет Сергей Гершенович.

Однако представленный публике репертуар значительно расширил границы утесовского теа-джаза. Помимо его легендарных хитов в джазовой обработке («Му-му», «Песня старого извозчика», «Тайна»), в концерте прозвучали почти народные шуточные песни типа «Кукарачи» и «Жаннетты», а также популярные джазовые композиции Дюка Эллингтона, Эдди Рознера и других джаз-кумиров прошлого.

Ответственные за театральную часть «Теа-джаза» были выбраны идеально. Зоя Терехова и Николай Соловьев обладают не только талантом и голосом, но и уникальной харизмой. Их пение нельзя назвать идеальным и уж тем более академическим, однако они умеют создать на сцене тот единственно верный образ, благодаря которому даже самая незамысловатая композиция превращается в искрометную театрально-музыкальную миниатюру. Поверьте, когда г-жа Терехова поет о том, что у нее в груди вулкан, большая часть зала начинает паниковать от одного ощущения надвигающегося стихийного бедствия. Не говоря уже о том, что, услышав от г-на Соловьева фразу «тайна — это ты», женская половина зала от девушек до «божьих одуванчиков» заливается неприличным румянцем. А уж если эта колоритная парочка вживую под джаз-оркестр исполняет Summertime от лица крепко пьющих лиц без особого места жительства, градус зрительского обожания доходит до самого щенячьего восторга.

«Я очень волновался за артистов, — говорит инициатор проекта Сергей Гершенович. — Нет, в профессионализме Зои и Коли я не сомневался, но все-таки они поющие драматические артисты, а не вокалисты, поэтому могли возникнуть определенные сложности. Программа не предполагала участие дирижера, успех каждой композиции держался на профессионализме и интуиции. Мы сделали четыре совместных репетиции и поработали с каждым отдельно. Оба концерта — в ДК «Строитель» и Академгородке — показали, что программа звучала гармонично. Судя по реакции зала, наш эксперимент удался. Одна из зрительниц даже расплакалась, так ее задела за душу песня Коли Соловьева. После такого хочется продолжать и продолжать».

Услышать и увидеть продолжение программы хочется и зрителям. Тем более что джазово-театральные поиски сопровождаются любопытными комментариями Владимира Калужского, из которых можно узнать происхождение всенародно любимых песен (например, о том, что «Ты не только съела цветы, в цветах мои ты съела мечты…» вышла из польской Moїe kiedyњ, innym razem, а «В кейптаунском порту» родилась из литературных экспериментов ленинградского девятиклассника по мотивам Bei Mir Bistu Shein Шолома Секунды).

По словам руководителя проекта Сергея Гершеновича, в скором времени музыканты и артисты попробуют повторить полюбившуюся зрителям программу, а затем перейдут к освоению нового материала. Возможно, это будет джазовая интерпретация советской эстрады, песни военных лет или шлягеры Дунаевского. <...>