Транссибирский фестиваль: скоро рассвет
31 марта 2021
25 марта в Новосибирске открылся VIII Транссибирский Арт-Фестиваль под руководством Вадима Репина – один из главных символов противостояния первой волне пандемии
В этом году программа рассредоточилась на целый год – 16 декабря прошел последний концерт VII фестиваля, отважно начатого весной 2020-го в период абсолютного безвременья и критически стрессовой ситуации для всех концертных площадок. Весной программы звучали невероятно тревожно, и каждая из них стала каким-то особенным, соразмерным происходящему высказыванием: в пустом зале, в онлайн-трансляции по-особому значительно звучали Пятая симфония Бетховена и Трио памяти Соллертинского Шостаковича. В этот раз фестиваль начался, по словам его художественного руководителя, практически без антракта – теперь он продлится целый месяц и будет состоять преимущественно из камерных программ, интимных высказываний мировых солистов. Сегодня все исполнители выглядят отдохнувшими – во главе с худруком Вадимом Репиным: кажется, что коллапс позади, и грядущие события фестиваля окрашены какой-то непроизносимой радостью предвкушения. В России и в целом по сравнению с Европой концертная ситуация куда благоприятнее, а в Новосибирске и вовсе есть ощущение практически полной свободы от пандемии: даже при условии ограничений заполняемости зала общая атмосфера здесь всецело достигла состояния «докоронавирусной».
Программа фестиваля открылась премьерой двойного скрипичного концерта Марка-Энтони Тёрниджа Shadow Walker в исполнении Вадима Репина и блестящей скрипачки, лауреата Конкурса Чайковского Александры Конуновой. Концерт посвящен британскому художнику Марку Уоллингеру, автору знаменитого проекта Ecce homo, и вдохновлен его философской видеоарт-работой: в ней на экране закольцовано движение фигуры самого художника и отбрасываемой ею тени на асфальте – своеобразное взаимодействие эго и альтер-эго, противостояние мыслящей личности и ее отражения.
Композитора давно интересует исследование двойственности человеческой натуры, этому феномену он посвящал один двойной концерт за другим – и, наконец, выбрал для отображения противостояния два ярких, почти человеческих голоса. Сложные явления из области психиатрии действительно воплощаются в жанре концерта весьма новаторски, несмотря на кажущуюся классической четырехчастную форму. Каждая часть как бы демонстрирует новые грани взаимоотношений человеческой психики и ее теневой подсознательной стороны. Две скрипки равны по значению – они являются взаимными отражениями друг друга, постоянно меняясь ролями, но между этими сущностями происходит вовсе не борьба, нет, – они словно бы играют в бесконечные поддавки. Тембры Вадима Репина и Александры Конуновой словно бы сливаются и унифицируются, не противостоя друг другу, но дополняя – хотя иногда один из них словно бы брал верх; противоборство человека и тени в премьерном исполнении удачно подчеркивалось образовавшимся противостоянием мужчины и женщины (кстати говоря, образ тени прекрасно подчеркивало серебристое платье Александры). Музыкальная ткань концерта сплетена из многочисленных аллюзий на Шнитке и Шостаковича, за которыми просвечивают и сонористические оркестровые звучания, и джазовые стандарты, а иногда и неофольклорные интонации Бартока и Стравинского. Игра с тенью становится зримой благодаря использованию классических принципов полифонии: музыкальные фразы следуют друг за другом каноном, даются в обращении, наслаиваются имитационно – фактически партии солистов объединены в мобильное, подвижное фугато. Главный герой словно произносит некую сентенцию, а его тень мгновенно, с полуслова ее опровергает: один скрипач берет ноту, второй берет ее же и как бы ставит тем самым подножки.
Контуры тематизма при этом как бы немного размыты, они словно вибрируют – и сквозь предельно конкретные мотивы проглядывает то экспрессионизм, то ориентальные звучания (это ощущение усиливается благодаря использованию фактуры ударных инструментов). Форма концерта мозаическая: только во второй части здесь назревает диалогическое противостояние, во всех же остальных господствует ускользающая ироническая коннотация, где серьезность чередуется с гротеском, а элегическое вглядывание вглубь себя – с изящными, декоративно-капризными поддразниваниями.
Предшествовала премьере увертюра к «Оберону» Вебера – светлая и распахнутая; за ней же последовала репертуарная Первая симфония Брамса до-минор – масштабная романтическая партитура, над которой композитор работал практически 15 лет. Дирижер Андрис Пога интерпретирует Брамса монументально-эпически, в классической традиции бетховенского симфонизма: материал трактуется с точки зрения абстрактной мужественной сдержанности, без углубления в личную драму. В первой части происходит драматическая коллизия со знаменитым боем литавр – оркестр исполнил ее без использования крайних темповых решений, выдержав в объективном однородном движении. Кульминационное вступление – противостояние человека огромной внутренней силы и враждебности окружающего его мира – звучало здесь также нарочито ровно, без каких-либо ярких экспрессивных проявлений. В музыке второй части маэстро в балансе струнных и духовых отдает предпочтение вторым, что еще более объективизирует ее тематизм: ну а великолепное соло скрипки в коде (концертмейстер – Валерий Карчагин) оттенило безмятежность общего высказывания и прозвучало очень тепло и лично. В третьей части предпочтение было отдано тематизму струнных, чуть ярче подчеркнувших камерность материала; финал же в полной мере возвращается к настроениям первой части и дает развязку конфликта, который постепенно рассредоточивается в образах сумрачной природы, а затем и вовсе будто расточается в восходе солнца знаменитого соло валторны. Весь тематизм финала был окрашен ощущением торжественности яркого солнечного дня, наступившего после долго периода сумерек, – личность словно ликует вместе с пробудившейся природой. Даже здесь выбор произведения удивительным образом отвечает общемировым настроениям: будем надеяться, что и он окажется пророческим.
В дальнейших фестивальных концертах НАСО примут участие Казуки Ямада, Шарль Дютуа; в череде премьерных исполнений прозвучит пьеса «Тобольские царевны» сибирского композитора Елены Демидовой, посвященная драматической истории русского дворянства. Масштабный цикл камерных программ завершится грандиозной Седьмой симфонией Малера под управлением Валерия Гергиева – концептуальной аркой к открывшей фестиваль симфонии Брамса и Четвертой симфонии Брукнера.
В этом году программа рассредоточилась на целый год – 16 декабря прошел последний концерт VII фестиваля, отважно начатого весной 2020-го в период абсолютного безвременья и критически стрессовой ситуации для всех концертных площадок. Весной программы звучали невероятно тревожно, и каждая из них стала каким-то особенным, соразмерным происходящему высказыванием: в пустом зале, в онлайн-трансляции по-особому значительно звучали Пятая симфония Бетховена и Трио памяти Соллертинского Шостаковича. В этот раз фестиваль начался, по словам его художественного руководителя, практически без антракта – теперь он продлится целый месяц и будет состоять преимущественно из камерных программ, интимных высказываний мировых солистов. Сегодня все исполнители выглядят отдохнувшими – во главе с худруком Вадимом Репиным: кажется, что коллапс позади, и грядущие события фестиваля окрашены какой-то непроизносимой радостью предвкушения. В России и в целом по сравнению с Европой концертная ситуация куда благоприятнее, а в Новосибирске и вовсе есть ощущение практически полной свободы от пандемии: даже при условии ограничений заполняемости зала общая атмосфера здесь всецело достигла состояния «докоронавирусной».
Программа фестиваля открылась премьерой двойного скрипичного концерта Марка-Энтони Тёрниджа Shadow Walker в исполнении Вадима Репина и блестящей скрипачки, лауреата Конкурса Чайковского Александры Конуновой. Концерт посвящен британскому художнику Марку Уоллингеру, автору знаменитого проекта Ecce homo, и вдохновлен его философской видеоарт-работой: в ней на экране закольцовано движение фигуры самого художника и отбрасываемой ею тени на асфальте – своеобразное взаимодействие эго и альтер-эго, противостояние мыслящей личности и ее отражения.
Композитора давно интересует исследование двойственности человеческой натуры, этому феномену он посвящал один двойной концерт за другим – и, наконец, выбрал для отображения противостояния два ярких, почти человеческих голоса. Сложные явления из области психиатрии действительно воплощаются в жанре концерта весьма новаторски, несмотря на кажущуюся классической четырехчастную форму. Каждая часть как бы демонстрирует новые грани взаимоотношений человеческой психики и ее теневой подсознательной стороны. Две скрипки равны по значению – они являются взаимными отражениями друг друга, постоянно меняясь ролями, но между этими сущностями происходит вовсе не борьба, нет, – они словно бы играют в бесконечные поддавки. Тембры Вадима Репина и Александры Конуновой словно бы сливаются и унифицируются, не противостоя друг другу, но дополняя – хотя иногда один из них словно бы брал верх; противоборство человека и тени в премьерном исполнении удачно подчеркивалось образовавшимся противостоянием мужчины и женщины (кстати говоря, образ тени прекрасно подчеркивало серебристое платье Александры). Музыкальная ткань концерта сплетена из многочисленных аллюзий на Шнитке и Шостаковича, за которыми просвечивают и сонористические оркестровые звучания, и джазовые стандарты, а иногда и неофольклорные интонации Бартока и Стравинского. Игра с тенью становится зримой благодаря использованию классических принципов полифонии: музыкальные фразы следуют друг за другом каноном, даются в обращении, наслаиваются имитационно – фактически партии солистов объединены в мобильное, подвижное фугато. Главный герой словно произносит некую сентенцию, а его тень мгновенно, с полуслова ее опровергает: один скрипач берет ноту, второй берет ее же и как бы ставит тем самым подножки.
Контуры тематизма при этом как бы немного размыты, они словно вибрируют – и сквозь предельно конкретные мотивы проглядывает то экспрессионизм, то ориентальные звучания (это ощущение усиливается благодаря использованию фактуры ударных инструментов). Форма концерта мозаическая: только во второй части здесь назревает диалогическое противостояние, во всех же остальных господствует ускользающая ироническая коннотация, где серьезность чередуется с гротеском, а элегическое вглядывание вглубь себя – с изящными, декоративно-капризными поддразниваниями.
Предшествовала премьере увертюра к «Оберону» Вебера – светлая и распахнутая; за ней же последовала репертуарная Первая симфония Брамса до-минор – масштабная романтическая партитура, над которой композитор работал практически 15 лет. Дирижер Андрис Пога интерпретирует Брамса монументально-эпически, в классической традиции бетховенского симфонизма: материал трактуется с точки зрения абстрактной мужественной сдержанности, без углубления в личную драму. В первой части происходит драматическая коллизия со знаменитым боем литавр – оркестр исполнил ее без использования крайних темповых решений, выдержав в объективном однородном движении. Кульминационное вступление – противостояние человека огромной внутренней силы и враждебности окружающего его мира – звучало здесь также нарочито ровно, без каких-либо ярких экспрессивных проявлений. В музыке второй части маэстро в балансе струнных и духовых отдает предпочтение вторым, что еще более объективизирует ее тематизм: ну а великолепное соло скрипки в коде (концертмейстер – Валерий Карчагин) оттенило безмятежность общего высказывания и прозвучало очень тепло и лично. В третьей части предпочтение было отдано тематизму струнных, чуть ярче подчеркнувших камерность материала; финал же в полной мере возвращается к настроениям первой части и дает развязку конфликта, который постепенно рассредоточивается в образах сумрачной природы, а затем и вовсе будто расточается в восходе солнца знаменитого соло валторны. Весь тематизм финала был окрашен ощущением торжественности яркого солнечного дня, наступившего после долго периода сумерек, – личность словно ликует вместе с пробудившейся природой. Даже здесь выбор произведения удивительным образом отвечает общемировым настроениям: будем надеяться, что и он окажется пророческим.
В дальнейших фестивальных концертах НАСО примут участие Казуки Ямада, Шарль Дютуа; в череде премьерных исполнений прозвучит пьеса «Тобольские царевны» сибирского композитора Елены Демидовой, посвященная драматической истории русского дворянства. Масштабный цикл камерных программ завершится грандиозной Седьмой симфонией Малера под управлением Валерия Гергиева – концептуальной аркой к открывшей фестиваль симфонии Брамса и Четвертой симфонии Брукнера.