Русский блеск величественно закрывает Фестиваль в Перте

Есть только одна симфония с приставкой «фантастическая», и это лучшее произведение Берлиоза.

Термин «фантастический»  происходит из чувственных образов, но это слово можно применить к большому количеству симфоний, просто из-за их совершенного великолепия. Шестая симфония Чайковского конкретный тому пример, четыре части чистого наслаждения.

«Фантастическая» -  да, и идеальной рифмой будет «патетическая». Очень редко симфония начинается и заканчивается торжественным пианиссимо.

Но то, что происходит между, придает этому произведению величие, и это было идеальным завершением Фестиваля в Перте в этом году.

Концерт Новосибирского академического симфонического оркестра в субботу, в конце Пертского Фестиваля был самым лучшим.

Симфонический оркестр из Новосибирска, известный немногим, но считающийся одним из лучших русских коллективов, совершенно точно добавил блеска данному мероприятию. Искренний, страстный, многогранный, впечатляющий, неважно, как вы его назовете, важно то, что невозможно победить оркестр, играющий музыку своих соотечественников.

Программу открыла увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта» Чайковского . Мне понравился глубокий звук струнных, и я завидовал их слаженности в унисоне шестнадцатых.

Но больше всего мне понравилась смена настроений произведения, одна минута динамичная, другая трагичная, волна за волной идут кульминация и спад.

Я считаю, что оркестр и дирижер Зандерлинг идеально чувствуют каждый нюанс.

Между парой бриллиантов Чайковского было еще два русских -  один композитор, а  другой пианист. Если я могу себе позволить эту метафору, то первый это Рахманинов, а второй Редькин.

И их сочетанием была Рапсодия на тему Паганини. Редькин был пылким, потрясающе виртуозным, но деликатным, как пёрышко.

Нечасто мне удается близко видеть ловкость рук на клавиатуре рояля такого масштаба.

Еще реже такое качество идет в паре с равнозначным великолепием оркестра, но в данном случае  это было идеальным сотрудничеством.