Дня не было, числа тоже… зато была сумасшедшая опера

В рамках фестиваля современной музыки «mARTовский КОD» ансамбль «Маркелловы голоса», Эстрадный оркестр и Игорь Тюваев в качестве дирижера покажут оперу композитора Андрея Кротова и либреттиста Владимира Калужского.

НАДО признаться, что небольшую (но понемногу увеличивающуюся) группу почитателей оригинального фестиваля «МаRTовский код» давно не удивляют некие сумасшедшинки, происходящие на сценах Новосибирской филармонии. Каждый раз с интересом ждешь, что же такое новенькое там появится с «умственным изъяном». Если повспоминать, то можно даже целый семинар провести на эту тему, хотя после уже прошедшего круглого стола под названием «Арт-коллаборация как драйвер креативных индустрий», организованного Министерством культуры, уже вряд ли чем можно удивить наших культурных деятелей.

Пред тем как перейти к опере-фантазии «Дня не было, числа тоже…» по мотивам гоголевской прозы, хотелось бы кое-что вспомнить. С Андреем Кротовым меня познакомил Владимир Михайлович Калужский. Незадолго до нашей встречи я пересмотрел спектакль «Вий», поставленный на музыку Андрея, который мне очень нравился и нравится до сих пор, — он остается моим самым любимым из постеленных на музыку Кротова. Причем, говоря так, я имею в виду не только Новосибирск, а страну в целом. Собственно, такая оценка подтверждена дипломом «Золотой маски» за музыку к спектаклю «Римские каникулы».

Андрей учился у двух легендарных педагогов нашего региона — композиторскому делу у Аскольда Мурова, а работе по созданию спектаклей — у Владимира Калужского, который в свое время активно задействовал талант и самого Андрея, и его музы-супруги Ноны в создании спектаклей детского театра «Мир музыки».

Андрей — интересный человек. Если вы, например, его спросите, какую музыку он слушает, он вам ответит просто: «Никакую». А на вопрос: «Почему?» последует логичный ответ: «Если я буду слушать чужую музыку, она обязательно будет влиять на то, что я пишу сам». Так что логика тут действительно железная.

Как-то раз мы говорили с Калужским о том, что Андрей коммерчески успешный композитор, и я подчеркнул, что у него такие проекты получаются очень удачно. На что Владимир Михайлович мне ответил:

— А вы слышали его оперу «Записку сумасшедшего» по Гоголю? Это довольно далеко от коммерции. Но музыка превосходна. К сожалению, опера давно не идет, мы ее показали пару раз, и она легла на полку. С тех пор я испытываю большое желание ее услышать, и именно в исполнении «Маркелловых голосов», которые как раз ею и занимались в тот первый заход. И вот эта рукопись пробила себе окно и легла в план нашего музыкального фестиваля.

Немного о безумном

Итак, опера-фантазия А. Кротова по повести Н. Гоголя «Записки сумасшедшего» под названием «Дня не было, числа тоже…» После прочтения первой же фразы из либретто требуется немного подумать, чтобы понять: о чем это мы, собственно?..

«Ах, отчего я не статский советник?!», — сокрушался в мыслях Владимир Калужский и, глядя прямо в глаза портрету Николая Васильевича, писал свои «Записки».

«Так начинается рождение оперы…» — подумала собачка Меджи...

На самом же деле, помимо Гоголя и Калужского, к либретто этой оперы приложили руку… и мн. мн. др. Когда дело дошло до музыки, композитор Андрей Кротов поступил так же, вписав-ав-ав в партитуру «Сумасшедшего» все самое свое любимое — от томных интонаций русского романса до «дудки» Луи Армстронга. А воронка оперного ажиотажа втягивала в себя все новые «жертвы»: ансамбль «Маркелловы голоса», Эстрадный оркестр… Экий там напор — и дирижера туда же!

Меджи:

— Ах, ma chere, на очереди публика!

Фидель:

— И какой же русский не любит оперы?..

«Нет, приятели, теперь не заманить меня; я не стану переписывать гадких бумаг ваших!» Я пойду в оперу и сяду в ложу Фердинанда VIII... «Хотя бы какую-нибудь достать мантию»…

Немного о разумном

Ну вот скажите, мог ли такое написать нормальный человек? Нет, конечно. Но очень стоит все это послушать, чтобы почувствовать себя нормальным. Чтобы было с чем сравнивать. Итак, мы беседуем с композитором Андреем Кротовым, или — как я его как-то раз обозвал — Эндрю Ллойдом Кротовым: это имя уже прижилось, его даже коллеги-композиторы так называют….

— Ты у нас в Новосибирске и, не побоюсь этого слова, за Уралом, в театральном мире достаточно удачливый в коммерческом плане композитор. Твои спектакли переносятся в разные театры, ты имеешь заказы и всегда в работе. Ты имеешь диплом «Золотой маски» за музыку к спектаклю «Римские каникулы». Твои «Вий» и «А зори здесь тихие» я, конечно, очень люблю, но сейчас хочу спросить про другую твою работу. Признайся, кому принадлежит идея?

— Калужскому Владимиру Михайловичу, который давно вынашивал планы сделать оперный проект, — идея была в том, чтобы театрализовать концертную деятельность филармонии. Предложение, конечно, было неожиданное, потому что до этого были в основном детские оперы. И тут вдруг Гоголь!

— А какие именно детские?.. Перечисли их, если не трудно.

— Для его театра «Мир музыки» я написал «Ковчег», «Корабль гаммы», «Слоненок», «Опера для непослушных детей». Это четыре крупные оперы, помимо которых были и небольшие произведения. …Так вот, работу над «Записками сумасшедшего» мы планировали закончить к 2010 году, но оказалось, что этого времени недостаточно для погружения в материал, мне потребовался год на создание музыки — прямо как великим классикам. Обычно на мюзиклы уходит три-четыре месяца, это вместе с партитурами партий. Но здесь же совсем другое — очень творческая работа была, и пришлось перенести премьеру на 2012 год.

— Ты понимал тогда, что этот спектакль получится на один, максимум два раза? Зачем нужно было тебе, удачливому композитору, ввязываться в этот проект?

— Так это же Гоголь! Это мечта любого композитора. Я Гоголя люблю, у меня на его произведения написаны три партитуры. Помимо названных «Вия» и «Записок сумасшедшего» еще «Сорочинская ярмарка». Из двух мои «Парадизов» первый и самый для меня дорогой был за «Записки».

Ну и еще дело в том, что рукописи ведь не горят! К тому же за время работы над Гоголем я как раз написал «А зори здесь тихие», то есть мне это не мешало, это было такое перманентное погружение в материал.

— А ты согласен, что, вообще-то, это андеграунд?

— Не совсем так. Я вообще не любитель авангардизма, то есть я его признаю, но мне это неинтересно, я все-таки традиционалист. Но когда стало известно, что над материалом будут работать «Маркелловы голоса», то есть вокальные возможности будут серьезные, то я уже был не ограничен в средствах (как в диапазоне, так и интонационно), то есть не приспосабливался, не думал, удобно ли будет так исполнять, а просто погрузился в процесс. У меня не было никаких творческих ограничений. Пиши, как считаешь нужным. Я и писал, как бог на душу положит…

— А где-нибудь еще опера «Записки сумасшедшего» исполнялась?

— Нет. По сути, это будет почти премьера, потому что опера впервые будет исполняться в Большом зале. Очень интересно, как это произойдет.

— Теперь такой вопрос: а над чем ты сейчас работаешь?

— Многие планы пришлось поменять в связи с пандемией, потому что после «Маски» за «Римские каникулы» ожидались новые проекты, были разные предложения, но время ушло, и теперь мы живем в другой реальности. Зато за этот год мы сделали большой проект с ГТРК: я писал музыку к фильму «Снежные призраки», и это интересный опыт работы с такими очень крепкими профессионалами. Второй мой большой проект — в драмтеатре в Тамбовской области. Там вышла большая пластическая драма «Кровавая свадьба», для которой я писал музыку, — ее там много, и она совершенно не характерна для меня. При этом там нет ни одного диалога… Ну и третья работа — летом я для южно-сахалинского «Чехов-центра» написал музыку для спектакля «Золушка», но спектакль пока в работе, так что премьера еще впереди.

— Ну а для Новосибирска есть какие-то планы?

— Разумеется. Для театра «На левом берегу», в котором я сейчас служу, есть, конечно, идеи, но озвучивать их пока рано.