Открытие фестиваля

В рамках IX Транссибирского Арт–Фестиваля

Пушкинская карта

Брух.  Концерт № 1  для скрипки с оркестром
Бетховен. Увертюра к балету «Творения Прометея»
Чайковский. Симфония № 4 

IX Транссибирский Арт-Фестиваль открывается программой из шедевров романтического XIX века. На сцене – Новосибирский академический симфонический оркестр, один из крупнейших отечественных дирижеров, народный артист России Дмитрий Лисс и художественный руководитель фестиваля Вадим Репин.
Концерт откроется торжественной увертюрой Бетховена из музыки к балету «Творения Прометея» – написанная на заре XIX столетия, между Первой и Второй симфониями, она предвосхищает героическое звучание зрелых партитур композитора.
Имена Чайковского и Бруха, чьей музыкой завершался XIX века, для нас звучат не одинаково весомо: всемирно признанный гений, один из самый исполняемых авторов на планете и – автор лишь нескольких репертуарных сочинений. Современники же относились к ним с равным пиететом: в 1893 году Кембриджский университет присвоил звание почетного доктора музыки Максу Бруху наряду с Чайковским, Сен-Сансом и Григом.
Скрипичный концерт – одна из жемчужин его наследия, сочинение, благодаря которому он известен нам сегодня: партитура посвящена выдающемуся скрипачу XIX века Йозефу Иоахиму, который называл ее в ряду величайших немецких Скрипичных концертов наряду с сочинениями Бетховена, Мендельсона и Брамса.
Четвертая симфония Чайковского, которую мир услышал на десять лет позже Скрипичного концерта Бруха, не только стала одним из знаковых сочинений в истории русского симфонизма, но и запечатлела те страсти, что разрывали сердце автора в дни работы над ней. Как и великая Пятая симфония Бетховена, она открывается темой фатума, но, в отличие от бетховенского, ее герой – не борец, он раним и неуравновешен, главное, чего он ищет – это гармония и покой. Точно так же стремился к ним и Чайковский – в долгих поездках за границей или в рабочем уединении загородных имений в России. Объясняя своему другу и покровительнице Надежде фон Мекк жизнеутверждающую стихию финала, в котором звучит известная народная мелодия, Чайковский пишет: «Жить все-таки можно».
Путь от «можно» до «нельзя» займет тринадцать лет, по прошествии которых будет создана его последняя, Шестая симфония.