В Новосибирске продолжается Транссибирский Арт-Фестиваль; его художественный руководитель, основатель и душа — Вадим Репин. Благодаря его усилиям за несколько месяцев удалось составить программу фестиваля, среди участников которого — дирижеры Валерий Гергиев и Гинтарас Ринкявичус, пианисты Николай Луганский и Андрей Коробейников, скрипачи Дидье Локвуд и Алексей Игудесман, виолончелист Марио Брунелло, балерина Светлана Захарова и многие другие. Сам Репин также участвует в большинстве концертов. На открытии он выступил в сопровождении Новосибирского академического симфонического оркестра, которым дирижировал Кент Нагано; всемирно известный дирижер специально прилетел в Новосибирск на один день по приглашению своего друга Вадима Репина. После концерта Нагано ответил на несколько вопросов «Российской газеты».
Маэстро, вы не раз выступали в Москве, недавно дебютировали в Санкт-Петербурге. Случалось ли бывать вам в этой части России?
Кент Нагано: Нет, здесь я прежде никогда не бывал. Но вот что рад сказать вам: чем взрослее ты становишься, тем меньше остается вещей, которые могут тебя по-настоящему удивить. Да, какое-то событие может быть для тебя свежим, но получить действительно новый опыт, о котором ты и представления не имел, гораздо вероятнее, когда тебе год или четыре, а не когда тебе уже за шестьдесят. Приезд в Новосибирск — одно из самых удивительных событий моей жизни, для меня это совершенно новый опыт! Я и близко не представлял себе, на что будет похожа Сибирь и чего мне ожидать.
Чего же вы ждали от Сибири? И есть ли у вас планы вернуться?
Кент Нагано: Мы хорошо знаем Сибирь из истории, из литературы, знаем ее как место, давшее миру замечательных музыкантов — Вадима Репина, Максима Венгерова, Натальи Прищепенко, их профессора Захара Брона и многих других. Про все это мы много слышали, но лучше один раз увидеть… Собираясь сюда, я готовился к сибирским морозам, к температуре минус 30… а тут плюс 20! Теплее, чем в Париже сейчас, это просто безумие. И я действительно удивлен! Мне рассказывали, что здесь вокруг есть места такой красоты, от которой перехватывает дыхание. Озера, леса, незагрязненный воздух… Думаю, туда следует поехать хотя бы ради здоровья. Мне приходилось слышать сравнения этих мест со Швейцарией: дескать, еще больше похоже на Швейцарию, чем сама Швейцария. Эти места я бы очень хотел увидеть. Но сейчас конкретных планов нет, я просто наслаждаюсь первым приездом сюда.
Фестиваль стал возможен благодаря появлению в Новосибирске новой сцены — Государственного концертного зала имени Арнольда Каца, открытого в начале сезона. Какое впечатление он произвел на вас?
Кент Нагано: Отличный зал! Но в мире не так уж мало по-настоящему фантастических залов — в Монреале, в Люцерне, в Берлине: те, что мы знаем как самые лучшие залы мира. И мы знаем, что их, когда они только открыты, надо долго обыгрывать и настраивать, как вы настраиваете скрипку. Правда, со скрипкой проще — ее можно отнести мастеру. Со временем вы убеждаетесь в том, что интонация вас устраивает, и начинаете играть — только тут начинает звучать по-настоящему ваша скрипка. С новым залом можно сравнить и любой другой инструмент. Многие из них могут вас вначале удивить, как, например, медные духовые или фортепиано, но рано или поздно он заиграет.
Вы уверены, что заиграет?
Кент Нагано: Все зависит от того, что будет происходить здесь в течение ближайших полутора лет — в период адаптации. Все мы знаем случаи, когда здание с самого начала строилось неверно, и его уже ничем было не улучшить: тому много трагических и дорогостоящих примеров. Но у Новосибирского зала большой потенциал — это лишь вопрос деталей настройки, доработки, как мы делали в новом зале в Монреале, на что ушло два года. А в Берлинской филармонии, как мне рассказывали, это заняло куда больше времени. Интересно будет посмотреть, что изменится здесь за год-полтора.
Как формировалась программа вашего концерта?
Кент Нагано: Приглашая меня, Вадим предложить начать с чего-то праздничного, яркого, например, с «Испанской симфонии» Лало. А затем сотрудники оргкомитета фестиваля, вложившие в него столько труда, стали обсуждать, что именно они хотели бы услышать. Я был готов на Малера, на Брукнера, на Бетховена, на Моцарта — на что угодно. Наконец меня спросили, не против ли я исполнения «Фантастической симфонии» Берлиоза. С музыкальной точки зрения сочинения Берлиоза и Лало — отличная пара, они хорошо сочетаются. К тому же симфония носит подзаголовок «Эпизод из жизни артиста», а фестиваль Вадима Репина и есть «жизнь артиста» в некотором смысле.
Вы исполняли «Фантастическую симфонию» в 2003 году в Москве с Российским национальным оркестром. Этот шедевр для вас как-либо изменился с годами?
Кент Нагано: Да, безусловно. Это сочинение в моем репертуаре уже давно. Когда-то я учился не только игре на фортепиано, но изучал и композицию. А для студента, изучающего композицию, эта симфония очень важна, и она для меня с годами существенно изменилась. Во-первых, темпы, которым я позволяю быть более органичными, более соответствующими не метроному, а драматургии симфонии, ее театральности. Это настоящая гибкость, дающая музыке больше дыхания. Во-вторых, сейчас композиция симфонии видится мне совсем по-другому, и на темпах это тоже отражается. Программу готовил с оркестром мой ассистент, и на нашей единственной репетиции уже незачем было много говорить о технике; мы больше говорили о содержании, о его смысле, о том, как одно вытекает из другого — собственно, говорили о музыке. Я прежде не встречался с этим оркестром, но он проявил столько фантазии и так серьезно отнесся к работе, что эффект от нашей репетиции была как от трех-четырех. Мы достигли многого и, заручившись взаимным доверием, просто дали музыке прозвучать. А это может получиться очень захватывающе, если люди разделяют идеи друг друга.
Илья Овчинников,
http://www.rg.ru