Государство оценивается по его культуре
LT: Сергей Павлович, почему, несмотря на плотный график, вы решили посетить Новосибирск?
СЕРГЕЙ РОЛДУГИН: Меня пригласил маэстро Томас Зандерлинг, чтобы мы сыграли концерт вместе с Новосибирским академическим симфоническим оркестром. У вас замечательный, очень качественный оркестр, в котором много молодых музыкантов. Это говорит о том, что в Новосибирске культура не находится в забвении. Построен новый концертный зал имени А. М. Каца, работает один из ведущих симфонических коллективов страны — всё говорит о том, что руководство региона, города и самой Новосибирской филармонии хорошо понимает свою задачу — поддерживать искусство в полуторамиллионном городе на высоком уровне.
Ваша деятельность сейчас связана с поиском и развитием молодых талантливых музыкантов на базе Санкт-Петербургского Дома музыки. Почему в своё время президент России лично заинтересовался этим проектом и поддержал его?
Когда люди приходят к Владимиру Владимировичу, они сталкиваются с его взглядом. Я не раз обращался к нему с менее масштабными предложениями, но видел, что ему это не слишком интересно. В 2006 году я предложил создать центр, аналогичный спортивной структуре, который будет готовить музыкантов к ответственным соревнованиям. Мы должны создать им условия, пригласить лучших профессоров и дать возможность выступать публично — это даст возможность нашим талантливым молодым ребятам побеждать на международных конкурсах. По взгляду президента я понял, что эта идея нашла у него отклик. Он сразу сказал: «Вот это мне нравится», — и всё заработало. С тех пор Владимир Владимирович выступает патроном Санкт-Петербургского Дома музыки, причём патроном постоянным. Я не хочу сказать, что он музыковед или музыкальный критик, но у него очень богатый опыт слушания классической музыки. Он её прекрасно знает и сам играет на рояле. Причём сыграть может «Хорошо темперированный клавир» Баха. Не полностью, конечно, так как возможности посвящать много времени музыке у президента нет, но я не думаю, что президент США или канцлер Германии могли бы исполнить нечто подобное.
Вы сами слышали, как Владимир Путин играет?
Конечно, и не раз! И я сейчас не пою ему дифирамбы — это человек, который действительно знает и любит классическую музыку, поэтому ревностно поддерживает Санкт-Петербургский Дом музыки, где собираются лучшие ребята со всей страны.
Кто их отбирает?
Я лично это делаю: беру на себя ответственность решать, кто из молодых музыкантов самый лучший, самый талантливый, а время показывает, прав я или нет. Недавние лауреаты Международного конкурса имени П. И. Чайковского — пианисты Мирослав Култышев и Даниил Трифонов, скрипач Павел Милюков, виолончелист Александр Рамм — все прошли через проекты Санкт-Петербургского Дома музыки. Как и их молодые коллеги, лауреаты самых престижных международных конкурсов: пианист Юрий Фаворин, пианист Филипп Копачевский и другие выдающиеся музыканты.
Можно ли сказать, что таким образом сложилась система образования, в рамках которой воспитываются новые поколения музыкантов, способных достойно представлять нашу страну на международном уровне?
Сказать, что такая система есть, я не могу. Пока у нас случаются в основном сиюминутные, «несистемные» находки. Я не знаю, может ли в воспитании талантов быть какая-то система. Наверное, в какой-то мере да, и музыкальное образование должно этому содействовать. Но выдающиеся таланты рождает всё-таки природа, а наша задача — заметить их и дать возможность реализовать свой потенциал.
В 2015 году Владимир Путин продекларировал, что культура — это основа национальной безопасности. Почему не армия, не наука, не экономика, а именно культура?
Безусловно, у страны должна быть и сильная армия, и сильная промышленность. Но подумайте сами, всё это: и армия, и промышленное производство, и здравоохранение, и сельское хозяйство — работает на то, чтобы создать государственную культуру в самом широком смысле. И государство оценивается именно по его культуре: высокая она или низкая, какие у неё есть достижения. Я подчёркиваю, что речь в данном случае идёт не только об искусстве. Завинчивание гаек на корпусе ракеты — это тоже культура, культура производства. Потому что, если человек заколотит шуруп кувалдой, ракета не полетит, и получается, что к обороноспособности страны культура имеет самое непосредственное отношение. Поэтому Владимир Путин совершенно прав в том, что развитие культуры является одной из важнейших стратегических задач.
Почему же тогда культура в сравнении с той же армией практически не финансируется?
Как это не финансируется? Финансирование есть, но говорить нужно, скорее, не о том, сколько денег на культуру выделяется государством, а о том, как эти деньги потом используются. Я сам исполнял обязанности ректора Санкт-Петербургской консерватории, и знаю, что в системе финансирования образования многое нужно менять. Денег в культуру вкладывается много, но расходуются они, и контролируются эти расходы — недостаточно качественно. Повторюсь: в этом вопросе многое нужно менять, и я знаю, что есть предпосылки к тому, что многое будет меняться.
В одном из интервью вы назвали музыку «мягкой силой», способной улаживать даже серьёзные конфликты. Значит, музыка, и культура в целом, могут стать той «мягкой силой» или национальной идеей, способной объединить Россию?
«Мягкая сила» музыки должна объединять не только Россию, а весь мир. Перефразируя известную мудрость, скажу, что там, где звучат струны — молчат пушки. Сейчас в мире сложная геополитическая ситуация, и русофобские настроения во многих странах разбиваются о мастерство наших артистов оперы и балета, музыкантов симфонических оркестров. Ну как можно восхищаться нашими музыкантами, танцорами и певцами, а потом говорить, что в России по улицам ходят медведи, а русский народ состоит из ленивых необразованных людей и пьяниц? По-моему, спорить с музами невозможно.
Говорить же о том, что музыка сплотит всю Россию на уровне национальной идеи, я бы не хотел — это такой громкий лозунг, за который нужно отвечать. А поскольку я привык отвечать за свои слова, то предложил бы посмотреть на объединяющую силу музыки несколько под другим углом. Так, Валерий Абисалович Гергиев проводит уникальные проекты в своём Пасхальном фестивале, объединяя людей, которые тянутся к прекрасному. А когда человек тянется к прекрасному, у него не возникает негативных, а значит, деструктивных направлений мысли. И вот эта созидательная сила музыки, безусловно, может стать частью национальной идеологии.
В 2016 году вы вместе с оркестром Мариинского театра выступали в сирийской Пальмире. Скажите, как выбиралась музыка, которая должна была звучать в такой важный, можно сказать исторический, момент?
Это было страшное место. Только что на сцене полуразрушенного амфитеатра убивали людей, а нам по этим кровавым следам приходилось играть музыку. Но Валерий Абисалович Гергиев выбрал программу концерта потрясающе точно. Сначала скрипач Павел Милюков сыграл Баха — это всемирное наследие, которое во все времена будет олицетворять высшее движение к духовности. Потом я исполнил кадриль из оперы «Не только любовь» Родиона Щедрина. А потом Валерий Абисалович продирижировал «Классическую» симфонию № 1 Сергея Прокофьева, в которой, по его мнению, слышалась надежда на окончание печального периода истории Сирии. Эта музыка вселяла твёрдую уверенность в то, что трудные времена пройдут, и эта благословенная земля будет счастлива. Могло показаться, что этот репертуар не совсем подходил для зрителей-военнослужащих, но, на самом деле, они слушали нас с большим удовольствием. Это был потрясающий пример военной культуры. Мало кто знает, что министр обороны России Сергей Кужугетович Шойгу сам очень близок к искусству. В Санкт-Петербургском Доме музыки даже хранится одна из его работ. Наши военнослужащие в Сирии! Потрясающе красивая форма, отточено красивые, мужественные лица, уверенность, профессионализм — всё это произвело на меня огромное впечатление. Именно тогда, в Пальмире, я особенно ясно ощутил, что музыка не может являться национальной идеей одной страны — это общечеловеческая идея, и там, где заканчиваются громкие и пафосные слова, начинается музыка. Люди, которые понимают это и стремятся к этому — стремятся к высшей духовности, которая только может существовать.
Вы — представитель культурной среды, но у вас есть связи в крупном бизнесе. Объясните, зачем сегодня бизнесу вкладываться в культуру?
Санкт-Петербургский Дом музыки действительно существует не только благодаря государственному финансированию, но и благотворительным взносам. Люди из бизнеса спонсируют нашу деятельность, потому что она невероятно затратная. Представьте себе молодого человека, который ещё не имеет ни денег, ни славы, ни больших материальных возможностей. Ему нужно купить инструмент, организовать гастроли, сделать рекламу, нанять оркестр, заплатить дирижёру — и не один раз. Это сумасшедшие деньги. Но оно того стоит, потому что когда наши молодые талантливые ребята выступают на сцене, публика говорит: ради такого будущего хочется жить. Услышите ли вы такие слова в магазине или на заводе? Нет. А в концертном зале — услышите. Поэтому когда в людях пробуждаются такие чувства, то все, кто к этому причастен, ощущают ни с чем не сравнимое ощущение победы национального духа.
А есть ли он сегодня — национальный дух?
Он никуда не делся, и в последнее время люди всё больше гордятся этим. Посмотрите, что случилось на выборах президента: что бы там ни говорили досужие языки, Владимира Путина выбрали подавляющим большинством голосов. И это — несмотря на сумасшедшее давление со всех сторон. Конечно, был расчёт на то, что народ будет недоволен президентом. Я читал одно такое либеральное высказывание: «Если вы хотите голосовать за ядерную войну — голосуйте за Путина». На мой взгляд, это преступление. Я согласен, что человек имеет право говорить абсолютно всё, что он захочет, но он также должен быть обязан отвечать за свои слова. Но у нас настолько демократическая страна, что пока подобные вещи не возбраняются. К счастью, как показали результаты выборов, большого влияния на общественное мнение они не оказывают.
Сергей Павлович, ну если национальный дух есть, то всё-таки должна же быть и национальная идея. Если это не музыка и не искусство в целом, то что?
Я не могу взять на себя такую ответственность, чтобы озвучить национальную идею, но убеждён, что в её основе должно лежать качество. Если в основе идеи будет качество, то всё остальное сложится. Для меня качество — это самое главное в любом виде деятельности. Есть качество — хорошо, нет — плохо. Вот такая простая мысль.
За вами стоит мощный административный ресурс в лице главы государства. Если бы вы могли без ограничений использовать этот ресурс в своём деле, то как бы вы это сделали?
